Прошел месяц с того дня, когда вся Россия справилась о карельском Сямозере и детском лагере, располагавшемся на его берегу. 14 детей погибли, жизнь 47 выживших никогда не будет прежней. Не будем сказать о том, что трагедии можно бы было избежать – гром уже грянул. Скажем о другом: о том, как, согласно старинной русской традиции, «мужик» (т.е. надзорные и проверяющие органы) стал «креститься» постфактум. И, нужно придать большое значение, «креститься» со всем усердьем. Проверки лагерей по всей стране начались незамедлительно. СМИ даже спустя месяц продолжают публиковать все новые и новые сведения: «условия в 73 % лагерей на Среднем Урале признаны антисанитарными», «отыскано непомерное количество нарушений в детских таборах Костромской \ Челябинской \ Вологодской (нужное подчеркнуть) областей»… И так далее и т.д..
Казалось бы, можно вздохнуть спокойно: государство обратило свой взор на сферу детского отдыха и старательно наводит внутри нее порядок. Только вот, к сожаленью, то ли от большого шока после Сямозера, то ли по еще какой-то причине зачастую тщательность этой «уборки» чрезмерна (как бы парадоксально это ни звучало). В особенности достается тем, чьи условия приближены к походным или являются таковыми. К образцу, биологическая экспедиция старшеклассников 192-й школы г. Москва на Белоснежное море в текущем квартале отменилась потому, что вдруг оказалось – на третьем ярусе трехэтажных нар, которые есть в домике на кордоне в Заповеднике, детей размещать нельзя. Прно даже этом нельзя дремать и на матрасах или туристических пенках на паркете. Нельзя жить на втором этаже домика – там нет пожарного выхода (он ещё бы может явиться после простейшего ремонта, но ремонт сделать не разрешено). В домике нужно безотлагательно демонтировать прохудившуюся печь (несмотря на то, что летом ей никто не пользуется, а потому это не влияет на качество жизни). Прно даже этом экспедиция организовывалась уже несколько лет подряд, недовольства условиями проживания у группы не было.
Проверяющие руководствуются нормами СанПиН, и у каждого здравомыслящего человека, знакомого с походным бытом, возникает масса вопросов, когда он слышит о требованиях к палаточным таборам. О требованиях, которые устремляются приблизить жизнь в походе к жизни в санатории. К образцу, детей нельзя допускать до пилки дров (не потому, что это травморискованно, а потому, что это тяжелый физический труд). Дети не в состоянии в стороне мыть посуду (здесь в нормальных состояниях нет исключений для различных типов лагерей, и снова то, что объяснимо в условиях пищеблока, вызывает сомнение в походе). Проверяющие комиссии приходят привести в страх вследствие того что, что дети сами себе готовят пищу на костре (несмотря на то, что это происходит под присмотром руководителей и отнюдь не в столовой, где по понятным причинам обязана соблюдаться стерильность, а на походной стоянке). От походной группы, выдвигающейся на пара дней из базового лагеря на радиальный выход в лесополосе, требуют наличия биотуалетов (причем, если то же самое мероприятие назвать «прогулкой», претензий уже не будет).
Походные условия – это, прежде всего, самостоятельность и закалка темперамента и укрепление здоровья с помощью понижения уровня комфорта. Есть то, что позволяет вырастить человека далекого от потребительского отношения к жизни. Есть то, что учит бережливому отношению к окружающему миру. И это не более рискованно, чем переходить дорогу по пути в магазин возле дома. Из них только при условии, что новичка провожает грамотный специалист, обладающий опытом, знаниями. Именно в этом (что обосновывает Сямозеро), но не в соответствии каждой мелочи санитарных и пожарных норм (да не заподозрят меня в том, что я напротив них как таковых) главная проблема детского туризма. Не неименье раздельных палаток для мальчиков и девочек убило детей. Студенты, провожавшие их в том фатальном походе, честно признают, что не обладают необходимыми для этой цели туристическими навыками. Они просто не умели при неименьи достаточного опыта на 100 % обеспечивать безрискованность детей, даже делать что им повезло чуть больше и трагедии не случилось.
Получается, что все проверки детских лагерей, которые проходят сейчас в стране, мало влияют на то, чтобы трагедия Сямозера не повторилась. Они делают жизнь отдыхающих детей уютнее, здравее (снижается риск заболеваний и пищевых отравлений), а не безопаснее. Да, важно, чтобы в отряде было, чем потушить неожиданно возникший пожар, но еще важнее, чтобы взрослые, которые работают с этим отрядом, могли оперативно и грамотно организовать эвакуацию и оказать если необходимо первую помощь. Важнее, чтобы инструктор заранее мог предположить варианты изменения погоды, рассчитать силы команды и не допустить, чтобы она оказалась в нескольким сотнем метров от берега в непрочном плавсредстве, малоспособная выгрести к суше.
Задумаемся еще и о другом: теперешнее поколение школьников еще имеет возможность учиться у тех, кого прямо или косвенно (через родителей) воспитала советская туристическая традиция, в какой, например, нормативы по спортивному туризму включались в комплекс ГТО (как далеки мы от этого сейчас!). Ведь если сейчас окончательно задушить не устоявшийся туризм, со временем просто не останется специалистов, способных грамотно и безрискованно передать свой опыт. Преемственность поколений важна для туризма не меньше, чем для любой другой сферы. Важно вечное обучение и движение вперед специальности инструкторов, важна стабильность команд, работающих с детьми. Только так, через слаженность, сработанность создается безрискованность. Не случайно девиз многих туристов «Важно не куда ты идешь, а с кем». В этом отношении закрытие лагерей с превосходной репутацией из-за нарушений бытового плана – это катастрофа для команды каждого проекта. Наладить быт можно в сравнительно краткие сроки (хотя изредка это и очень дорого), на создание же команды уходят годы совместной работы.
Сейчас вместо создания условий для уютной работы многоопытных команд и развития детско-юношеского туризма государственные органы встали, по сути, на путь его уничтожения. И качественные проекты, допустившие нарушения на основании неоднозначности требований законодательства (в силу пропасти между реалиями стационарных и походных лагерей), и аналоги Сямозера оказываются в равном положении – закрываются. Добросердечное дело, бесспорно необходимые проверки, становится в действительности ступенькой на пути к кошмару.